Бунт на корабле длился около 5-ти дней.
"Не бывает фатальных мелочей!" - который день подряд орал мне мой ум на запрос начать писать эссе.
"Если нечто фатальное, то оно уже не может быть мелочью! Сколько раз тебе это повторять?!?!".
"Чё ты орёшь?" - я ему.
А он мне: "А чё ты прессуешь меня?"
"Я тебя не пре...". Блин, прессую. Снова. Это стало также привычно как и не интерес к себе настоящему.
Почему постоянно забывается эта фатальную тема внутри? Как будто нет ничего странного в прессинге себя. Даже наоборот, нечто благородное. Или замаскированное под благородное чьей-то мёртво-идеалистической рукой.
Чувства подсказывают что давление на себя это чуть ли не единственный способ заставить себя...
"Бла-бла-бла" - опять завеяло знакомой духотой приторно-позитивного пионера, который пытается сам себя убедить в праведности советских взглядов, пряча в кармане банку пепси.
Кого я снова слушаю? Это какие то макеты правильных и умных "чувств" утонувшие в пыли своего бездушья. А настоящие чувства, уже посиневшие от постоянного удушья и прессинга - не теряют надежды и веры увидеть солнечный луч человечного внимания к себе. Человечность - похоже это единственный язык на котором их можно заметить, понять и полюбить без осуждения за их изуродованность. Тем более что автор их изуродованности будет по невыгодную для него сторону зеркала.
Обиженный таким самообманом человек с грустью снимает проигравшую маску высокомерия. И не понимает что делать дальше на выженном поле запрессованных чувств. Мелочи в глубине своей сути оказались настолько фатальными, что хочется замереть от ужаса дышащей в спину правды.
Но, возможно, ужас названный ужасом станет спасающим кругом для бунтующего.
"Не бывает фатальных мелочей!" - который день подряд орал мне мой ум на запрос начать писать эссе.
"Если нечто фатальное, то оно уже не может быть мелочью! Сколько раз тебе это повторять?!?!".
"Чё ты орёшь?" - я ему.
А он мне: "А чё ты прессуешь меня?"
"Я тебя не пре...". Блин, прессую. Снова. Это стало также привычно как и не интерес к себе настоящему.
Почему постоянно забывается эта фатальную тема внутри? Как будто нет ничего странного в прессинге себя. Даже наоборот, нечто благородное. Или замаскированное под благородное чьей-то мёртво-идеалистической рукой.
Чувства подсказывают что давление на себя это чуть ли не единственный способ заставить себя...
"Бла-бла-бла" - опять завеяло знакомой духотой приторно-позитивного пионера, который пытается сам себя убедить в праведности советских взглядов, пряча в кармане банку пепси.
Кого я снова слушаю? Это какие то макеты правильных и умных "чувств" утонувшие в пыли своего бездушья. А настоящие чувства, уже посиневшие от постоянного удушья и прессинга - не теряют надежды и веры увидеть солнечный луч человечного внимания к себе. Человечность - похоже это единственный язык на котором их можно заметить, понять и полюбить без осуждения за их изуродованность. Тем более что автор их изуродованности будет по невыгодную для него сторону зеркала.
Обиженный таким самообманом человек с грустью снимает проигравшую маску высокомерия. И не понимает что делать дальше на выженном поле запрессованных чувств. Мелочи в глубине своей сути оказались настолько фатальными, что хочется замереть от ужаса дышащей в спину правды.
Но, возможно, ужас названный ужасом станет спасающим кругом для бунтующего.