Он ждет. Ждет, что появится тот, кто его расколдует и разрешит быть таким, каким он хочет. Он слишком мал, чтобы сделать это сам. Он будет ждать того, кто спасет его и ждать он будет до самой смерти тела.
Для того, что бы расколдовать ребенка, надо понять непонятое, услышать неслышимое, озвучить молчание, ощутить неузнанное, поверить в отвергнутое, разрешить запрещенное. Кто на такое согласится, спросите вы? Возможно, даже подумаете: «Что за белиберда написана?».
Когда ребенок проявляется в твоем присутствии, то возникает ощущение, что тебя хотят проглотить и одновременно поселиться внутри тебя. При этом всем, что ты должен понимать заранее, что дашь все равно мало и не то, что надо. Это лютый голод, который ждал много лет, чтобы быть утоленным. Это холод, который хотел быть согретым десятилетия. Это отвращение к себе, которое должно быть опровергнуто. Тебе придется все это принять и полюбить ребенка. Все это усложниться претензиями и уже не детской злостью, за то, что его когда- то отвергли плохие люди и не дали то, что положено было по праву рождения, за то, что украли заботу, понимание и принятие.
Если вы думаете, что ребенку от этого всего самому не противно, то вы ошибаетесь. Он часто отвратителен самому себе, он кажется себе зверем и чудовищем, которому так и надо.
Сколько ребенку лет? Не биологических, а психологических мы не знаем. Знаем лишь, что в его окружении не было чутких взрослых рядом.
Иногда этот ребенок может получить в свое распоряжение тело, которому уже около 40 лет. Это заканчивается болью и истериками, поэтому личность прячет его в подвалах бессознательного. Личности стыдно за все, что творит этот ребенок, но если появляется человек, который назначен значимым, ребенка уже не удержать. Он вываливается, он захватывает всю власть, он топит в психозе, он повелитель аффекта, он властелин тотальных эмоций, перед которыми личность бессильна. Он требует от «значимого» по всем векселям, у которых нет срока давности.
Логика, мышление, все это сметается и после этого безумного танца остаются руины последствий. За это невыносимо стыдно и чувство вины безмолвным исполином становится в центре всего с укором взирает на уползающего в нору бессознательного ребенка. «Когда же ты наконец-то угомонишься? Пора перестать верить и ждать. Зачем это все? Эта боль, это унижение?».
Некоторые дети так и сделали, замолчали навсегда, некоторые еще пытаются, с каждым годом все реже, а некоторые отжигают по полной, найдя тех, кто вынужден и может их терпеть. Крикуны, истерички, бытовые тираны, психопаты, самовлюбленные эгоисты, инфантильные люди. Они приплачивают деньгами за свое уродство или искупают потом свою плохость мазохизмом, униженно прося их простить. Сделать с собой ничего не хотят или не могут, власть ребенка велика и необузданна. Тем, которые отжигают, повезло больше, у них хотя бы активность не заблокирована, они могут многое достичь в жизни. У них напор, у них есть энергия.
Если бы этот ребенок не был так исключительно важен, не был носителем истинных потребностей и потенциала личности, психика давно бы растворила его от греха подальше. А так положение весьма двойственное, он одновременно царь и умалишенный калека нищий. У него есть все и он не может взять ничего. Возможно, поэтому нам так нравятся сказки и фильмы, где из мрака безысходности, герои смогли выбраться и стать королями и королевами, где находились истинные родители, а не те ущербные люди, которым по воле злого случая досталось звездное дитя.
Тело, ощущения, чувства, эмоции, мысли, истинные, а не придуманные, находятся у этого ребенка. Игла находится в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в ларце, который висит на цепях на дубе, который стоит на острове. Душа находится в теле, тело в ощущениях, ощущения в чувствах, чувства в эмоциях, эмоции в мыслях. Разрыв в этой цепочке может произойти на любом из этих этапах, надежнее всего устроить диссоциацию с телом, отторгнуть его, невзлюбить, предать анафеме, и вопрос с устранением связи с душой решен. Слишком много она хочет, а возможности пока реализовать это все нет. Ампутация нейронных связей избавляет от страданий. Правда тогда человек не сможет установить ни с кем эмоционального контакта, но зато не болит и не чешется.
Мышление тоже придется заменить правилами и догмами. Мышление не может быть в отрыве от реальности, точнее может быть, но формальное и линейное, им даже проще заработать себе на жизнь, чем дискретно-логическим, меньше сомнений. Истинность мышления возможно лишь при соотнесении его с реальностью, а о какой реальности может идти речь, если тело отвержено? Ведь только тело из всей нашей психики - есть факт реальности, остальное можно придумать на любой вкус. В любую, даже самую нелепую теорию можно уверовать, если не с чем соотнести.
Истинные потребности застряли в янтаре эволюционной точки неудачи. Дерево жизни было сломано, истинная эволюция остановилась, замерев в ожидании. Микаэль Балинт назвал это базисным дефектом, а таких людей «инфантами». Шандор Ференци поругался с Зигмундом Фрейдом. Ортодоксальный психоанализ бессилен в лечении этого нарушения, но и потакание капризам «инфантов» ни к чему не привело. Что же с этим всем делать? Об этом в следующей части статьи «Умалишенные и не нужные дети».