Совместная отдельность.
“Насколько глубоко можно отделиться, чтобы пока считалось вместе?”
Долгое время этот вопрос, как эхо, гулял по моему одиночеству. Охраняя своё спокойствие я ‘происходила’ рядом и параллельно окружающему. Это “вместе” казалось мне не достижимым. Я стыдилась, что не могу определить границы своего существования. Жалкой манипуляцией можно приближать к себе людей для совместного бытия. Но получается, что “вместе” только для меня. Как бы жить через другого, продавая ему свою жалость, или злость, или капризость, или слияние и поглощение. То есть спастись.
Вероятно, моя совесть заставляет меня осознавать низость положения. Она выводит меня на признание вслух. Не находя лучшего выхода, я учусь новому языку общения и выражения, чтобы достигать ту здоровую и желанную совместность.
Выражение искренними словами, в переводе с эмоцинирования, дает возможность раскрыть правду о себе, и тем самым отпустить притворство.
“Насколько глубоко можно отделиться, чтобы пока считалось вместе?”
Долгое время этот вопрос, как эхо, гулял по моему одиночеству. Охраняя своё спокойствие я ‘происходила’ рядом и параллельно окружающему. Это “вместе” казалось мне не достижимым. Я стыдилась, что не могу определить границы своего существования. Жалкой манипуляцией можно приближать к себе людей для совместного бытия. Но получается, что “вместе” только для меня. Как бы жить через другого, продавая ему свою жалость, или злость, или капризость, или слияние и поглощение. То есть спастись.
Вероятно, моя совесть заставляет меня осознавать низость положения. Она выводит меня на признание вслух. Не находя лучшего выхода, я учусь новому языку общения и выражения, чтобы достигать ту здоровую и желанную совместность.
Выражение искренними словами, в переводе с эмоцинирования, дает возможность раскрыть правду о себе, и тем самым отпустить притворство.