Я благодарна стране,
я благодарна людям,
что нас поддержали в беде.
Я благодарна природе —
каждому камню на этой горе,
каждому дереву, земле
Я благодарна миру за шанс.
Я благодарна языку,
что журчит вокруг нас.
Я избавилась от долга, вины и страха,
И… почти — от любви
Я избавилась от себя.
Перед режимом я чиста,
Не потому что мылась,
или такова честь,
а потому что эта игра
стирает все пустые обещания,
клятвы самой себе и стране.
И остаешься чистым,
как младенец, первый раз на земле—
всё, что было до, не имеет значения
Но все до тебя — в тебе.
Жить стало лучше.
Но сильно грустнее.
Как змея, сбросившая кожу,
надеясь вылезти обновлённой.
Пробиралась сквозь морщины опыта.
Кожа сброшена.
Смелее.
Внутри — никого.
Пустота
И тут, В пустоту —
шшш…
вползает она.
Скромная.
Ненависть.
Можно здесь сесть?
Спрашивает, как твои дела?
Неплохая у тебя жизнь.
Смогла…
А теперь слушай, крошка,
какова твоя цена?
Пальцы в рот, поглубже.
Благодарность нам не нужна.
Эта страна — прибежище.
Ты здесь чужая
И чужая земля
Ты здесь никому не нужна.
…
Ты себе не нужна.
Ненавистно скромная жизнь,
в ожидании смерти,
у моря, под пальмами.
Так и выжили —
самые бесполезные,
наглые, умные,
подлые, трусливые,
ухоженные, интеллигентные,
Вежливые красивые
жизнеспособные сволочи,
пустые, как барабан.
Когда по нему стучишь —
слышен только военный марш.
Там тарам тарам
Я закрываю глаза,
потом закрываю сердце.
Закрываю в нём
скромную ненависть.
Закрываю ей кислород,
но сердце разносит её
по моему телу, как яд.
Удобрение
И вот, в душе прорастают
остатки любви.
Мой огород,
где неурожай третий год,
Но вот…
пробивается тонкий,
ещё дрожащий росток.
Любовь.
Антидот.
А чайки кричат над морем
Мо-ре мое мо-ре
Жизнь зовёт.
Любовь дышит.
Моё море
Поёт
я благодарна людям,
что нас поддержали в беде.
Я благодарна природе —
каждому камню на этой горе,
каждому дереву, земле
Я благодарна миру за шанс.
Я благодарна языку,
что журчит вокруг нас.
Я избавилась от долга, вины и страха,
И… почти — от любви
Я избавилась от себя.
Перед режимом я чиста,
Не потому что мылась,
или такова честь,
а потому что эта игра
стирает все пустые обещания,
клятвы самой себе и стране.
И остаешься чистым,
как младенец, первый раз на земле—
всё, что было до, не имеет значения
Но все до тебя — в тебе.
Жить стало лучше.
Но сильно грустнее.
Как змея, сбросившая кожу,
надеясь вылезти обновлённой.
Пробиралась сквозь морщины опыта.
Кожа сброшена.
Смелее.
Внутри — никого.
Пустота
И тут, В пустоту —
шшш…
вползает она.
Скромная.
Ненависть.
Можно здесь сесть?
Спрашивает, как твои дела?
Неплохая у тебя жизнь.
Смогла…
А теперь слушай, крошка,
какова твоя цена?
Пальцы в рот, поглубже.
Благодарность нам не нужна.
Эта страна — прибежище.
Ты здесь чужая
И чужая земля
Ты здесь никому не нужна.
…
Ты себе не нужна.
Ненавистно скромная жизнь,
в ожидании смерти,
у моря, под пальмами.
Так и выжили —
самые бесполезные,
наглые, умные,
подлые, трусливые,
ухоженные, интеллигентные,
Вежливые красивые
жизнеспособные сволочи,
пустые, как барабан.
Когда по нему стучишь —
слышен только военный марш.
Там тарам тарам
Я закрываю глаза,
потом закрываю сердце.
Закрываю в нём
скромную ненависть.
Закрываю ей кислород,
но сердце разносит её
по моему телу, как яд.
Удобрение
И вот, в душе прорастают
остатки любви.
Мой огород,
где неурожай третий год,
Но вот…
пробивается тонкий,
ещё дрожащий росток.
Любовь.
Антидот.
А чайки кричат над морем
Мо-ре мое мо-ре
Жизнь зовёт.
Любовь дышит.
Моё море
Поёт