Стоит статуя Светлейшего Совершенства в замкнутом пространстве, у ее ног алтарь. На стенах инструкция как «правильно жить». Если ты точно следуешь инструкциям, то ты тоже «правильный/праведный». Ты сам себе боишься признаться в этом, но на мгновение ты отождествляешь себя со статуей Светлейшего Совершенства. Ты так доволен собой, ты так прекрасен, что слегка кружится голова.
Ощущение правильности поддерживают жрецы храма, они хвалят тебя. Они не всегда такие приветливые, если ты попытаешься нарушить предписанный устав морали, то будешь жестоко наказан, чувством вины с погружением в собственную ничтожностью. Не видать тебе тогда благодати с сопричастностью.
Алтарь в храме стоит не просто так, он жертвенный и обагренный. Ты с давних пор привык приносить туда дары. Возлагать туда принято свои мечты, чаяния и удовольствие. Тебе иногда кажется, что ты отрезаешь от себя части, отрекаясь от чего-то самого ценного внутри. Но ты забыл от чего именно. Жрецы толкают в спину, подгоняя. Твое тело стало неважным для тебя, оно лишь функция для служения соответствию.
В моменты жертвоприношения ты научился получать удовольствие. Удивительно, как можно полюбить боль? Оказывается можно, когда награда служение Светлейшему Совершенству. Жрецы кивают тебе одобряя. Это так прекрасно, эта боль ничто, в сравнении с экстазом от осознания собственного совершенства. И ты понимаешь, что это не простая боль, эта святая боль. Чем больше боли, тем ты праведнее. Страдающий и Великий. Жертва и Бог одновременно. Ты всегда найдешь повод пострадать, ведь в мире так много несовершенства. Если в твоей жизни ничего не происходит, то можно в интернете найти ужасы, почитать новости и убедиться лишний раз, что боль – это норма этого мира.
Ты никому не расскажешь свой секретик, ты знаешь, что ты Избранный. Ты спасаешь ценой себя, ты выбран для великой миссии Светлейшим Совершенством. Ты иногда с жалостью смотришь на других людей, которые не знаю, как правильно жить, ты даже уговариваешь себя смирится с этим невежеством, они не могут так как ты. Ты видишь как они живут и думаешь: «Ну как так можно?». И каждый раз, задавая этот вопрос, ты ощущаешь себя лучше их. Да, можно не скромничать, лучше.
Идеальный жена/муж, идеальная дочь/сын, идеальная мать/отец – выбирай. Какой сан тебе по душе? Хочешь, будешь лучшим юристом/финансистом/бизнесменом? Мы никому не скажем, что у тебя этот титул, но ты то точно будешь знать, кто ты есть на самом деле. Ты заплатил за это самоотречением и терпением, молчанием и согласием. Наслаждайся. Предай себя, отрекись от свой жизни, будь идеальным. Ты потом сможешь сам стать идолом, и тогда будут поклоняться уже тебе, твои муки будут не напрасными. Ты передашь это своим детям и внукам, ты научишь их любить боль и терпеть, ведь ты несомненно пример для подражания.
___________________
Она говорит: «Я все делаю правильно, я стараюсь изо всех сил, почему же мне тогда так плохо?»,-в глазах слезы.
Как же объяснить ей, что ее представление о собственной «хорошести» - фантом, плод детской фантазии, порожденный мифологическим мышлением, фантазм ее искалеченной психики? Как подобрать слова, которые не ранят ее и она сможет услышать? Если ты ошибешься, она встанет и уйдет, скажет: «Вы все врете».
Как объяснить ей, что ей надо было идеализировать своих родителей, чтобы не сойти с ума от их авторитарности и холода? Как показать, что та боль и самопожертвование, которые она считала своим главным достоинством – это тринадцать серебряников, за которые она продала/предала себя настоящую и живую, выживая? Кто я в сравнении с великим идолом, которому она служит так много лет, сменив родительские фигуры на бога/вселенную/учителей/мужа/детей?
Молчу, подбираю слова.
Кажется все просто, если тебе больно, а ты терпишь, если молчишь и жертвуешь собой – то это абсурдно. Ей ведь тогда придется понять, что все, что было до этого это ложь самой себе? Это сон, который она снила сама себе, научив себя наслаждалась издевательствами над самой собой?
Молчу, подбираю слова.
Кажется все просто, когда ты живая, спонтанная, когда можешь получать удовольствие от своего тела, от своей деятельности - это адекватно. Ей же тогда придется понять, чего она была лишена всего этого все эти годы. Ей уже 36 лет, она прожила 36 лет уверенная, что все делает правильно и нет другого способа и смысла жить эту жизнь. 36 лет, за которые прошла молодостью и уже пришла зрелость.
Молчу, подбирая слова.
Рассматриваю эту громадину Ложного Я, которое паразитом заполнила почти всю личность, вытеснив ту, которой она могла бы стать. Вижу стражей ментальных программ, которые бичуют ее запретами получать удовольствие, которые запрещают жить для себя, любить себя, ценить себя, заниматься страстным сексом, хохотать и шалить. Вижу залитую бетоном спонтанность, кастрированную женственность. Вижу страх, его так много, что он парализует ее даже за взгляд в сторону самой себя настоящей. Еще вижу измученную Душу, за толстым стеклом, в подвале, оболганную, обесцененную, преданную и заблокированную, чтобы не напоминала о себе, ведь это только дополнительная боль, которую и так уже некуда складировать.
Молчу, подбирая слова.
Она уже сама поставила на себе крест. Она уверенна, что ей уже никто не может помочь и удивительно, как она вообще пришла? Ведь что-то ее привело искать выход из лабиринта собственного разума, в котором даже во сне снится боль и безысходность. То, что привело может дает шанс что-то исправить. Эта всегда два главных союзника психоаналитика на захваченной Ложным я территории - адекватная часть и душа. Правда адекватную часть постоянно затапливает аффектом, это как жить на острове, на котором то цунами, то землетрясение, то извержение вулкана, по пожары. И каждый раз все приходится отстраивать по новому, особенно перед месячными.
Молчу, подбирая слова.
Вокруг нее облако страха. Как же много этого вытесненного страха который обязательно хлынет агрессией, если мы пойдем дальше. Активность блокирована где-то на 80%. Вся психика обслуживает миф, о том кто она. Там несколько частей, и ее катает как на американских горках, поднимая предельно вверх и резко кидая вниз, даже от одного резкого слова в ее адрес. Она то великая, презирающая людей, то ничтожная, идеализирующая других. Как она выжила в этом ауд и не сошла с ума? Значит адекватная часть больше, чем не показалось в начале.
Молчу, подбирая слова. Прошло несколько секунд этого неловкого молчания для нас обеих.
Что бы я могла сказать ей?
Я рассказала бы ей о том, что ребенку жизненно важно быть значимым для своих родителей. Он приходит в этот мир с памятью о том, что можно получать удовольствие от бытия. В утробе он точно получал удовлетворение своих потребностей и был пупом Земли, был единственным и неповторимым и он хочет, чтобы было также. Но после рождения так бывает редко.
Чтобы получить заботу о себе, личности чада пришлось обкатываться, обстругиваться и форматироваться под определенные параметры. Выполнив ритуал соответствия, нравясь родителям, ребенок ощущал себя ценным, значимым и любимым. Рефлекторная цепь замыкалась, и ощущение гармонии и довольством собой свершалось. Ребенок растит для этого Ложное Я, чтобы подстроится и выжить. На этом месте должен был быть он Настоящий. На этом месте, должна была быть его индивидуальность и была бы, если бы его приняли таким, какой он есть. Во взрослой жизни мы именно по этому, ищем тех, кто захочет нас принять безусловно, потому что мы знаем, что тогда мы сможем легализировать свои индивидуальность, позволив ей быть. Но способы, которыми нас научили выстраивать коммуникацию, подходят только для нашей семьи и оказываются не жизнеспособными и не продуктивными в реальности.
Великий идол Светлейшего Совершенства, он же Ложно Я построен на фундаменте физиологической выживаемости, закреплен нейронными связями и рефлекторными дугами. Когда ты в психоанализе выходишь супротив него, ты как лилипут с деревянной сабелькой напротив дракона. Против дракона, на которого работает все психика, обслуживая его, награждая величием праведности/правильности, наученная получать наслаждение от боли и жертвенности. Мазохизм всегда замешан на нарциссизме. Ничтожность должна быть компенсирована чем-то воистину великим. Вместо души надо что-то дать взамен и фантазм должен быть таким невероятным, чтобы психике не хватило мощности опровергнуть его. Для этого и дается мифологическое мышление, поэтому и запрещено дискретно-логическое. Психика погружается в сон, в галлюцинацию о самом себе и мире, впрыскивая галлюциногены и нападая попытки осмысления происходящего.
Зачем я ушла из йоги, где достаточно было погрузить человека в медитацию, чтобы он вновь испытал блаженство внутриутробного состояния и стал счастливым? Там результат был гарантированный и быстрый. Зачем же я променяла это на ежедневное разбирание кладовок и подвалов бессознательного? Может быть потому, что мое Светлейшее Совершенство не ищет легких путей, и страданий маловато было в йоге? А может быть потому, что это действительно мое предназначение и Истинное Я так реализует потенциал?
Время покажет.
Автор Ольга Демчук
Рисунок Мунуэль Нуньес