"ПТСР и назначение себя жертвой". Самоанализ // КОНСПЕКТ видеолекции Ольги Демчук.
Сегодня мы с вами поговорим про ПТСР и восприятие себя жертвой.
Многие люди думаю, что ПТСР – это «что-то у кого-то» или «у меня раньше не было ПТСР, а теперь он возник». Говоря про ПТСР, я могу сказать про него как в моем видео про биполярное расстройство («у нас у всех есть маленькое «биполярное расстройствочко»). Так и с ПТСР. На самом деле мы все время находимся в ПТСР, но в моменты стресса оно усугубляется.
Его не надо пугаться - его можно приуменьшить. И в этом видео мы попробуем разобраться, что такое ПТСР и как нам из него выйти, когда мы туда попали.
***
Первопричина всего – это страх.
Когда человек очень сильно пугается (вы это знаете), он попадает в реакцию «бей, беги, замри». Именно из-за страха и начинается наш ПТСР. Именно страх является катализатором его запуска.
Но мы же все временя чего-то боимся, - так когда же возникает ПТСР? Он возникает тогда, когда страх заполняет полностью нашу личность так, что у нас ничего другого не остается. То есть, когда страх переливается через край. Когда человек переживает такие события, то он получает внутри мощный «маяк», который начинает коверкать его личность (тут вспомните про «Точку безусловного ужаса»).
Напомним про состояния «бей, беги замри».
Когда человек реагирует на страх в состоянии «бей», он хочет уничтожить угрозу, т.е. причину, которая вызвала этот страх.
Когда реагирует «беги», он пытается удалиться от этой угрозы подальше. Это как в Украине, например, был первый запуск ракет по Киеву, и многие люди бежали и продолжают убегать все дальше и дальше, в Европу, в Америку – подальше от источника угрозы, - для того, чтобы их страх уменьшился.
То есть мы все это делаем для того, чтобы страх, который нас переполнил, стал меньше, и у нас появилась наша личность (потому что мы в страхе теряем себя, свою личность, - аннигилируем себя).
В случае реакции «бей» я хочу уменьшить источник, и тогда мой страх станет меньше.
В случае реакции «беги» я хочу удалиться от источника.
В случае реакции «замри» я покоряюсь угрозе, и говорю «всё, я больше ничего не могу сделать».
Эти две первые ситуации как бы «активные», но они не воздействуют на угрозу. То есть можно стать таким вечным «беглецом». И когда мы говорим о такой реакции на угрозу, то мы говорим, что это такое животное, естественное реагирование.
Но часто бывает так, что угрозы уже нет, а человек находится в таком состоянии, как будто угроза есть на самом деле. То есть если есть объективная угроза и у вас есть такие реакции, то это нормально. Когда такой угрозы нет, а реакция есть, то с этим и надо поработать. И о ПТСР мы говорим именно тогда, когда непосредственной угрозы нет, а вы продолжаете или бить, или бежать, или замирать. То есть ПТСР – это субъективный страх, это привидение, которое нас продолжает пугать, хотя реального источника угрозы уже нет.
Фактически, чтобы выйти из состояния подавленности, страха, выживания, нам надо этот страх уменьшить.
Те люди, которые уничтожили угрозу, у них страха стало меньше, и они поняли, что угроза не такая страшная. Или они убрали источники страха, и у них появилось состояние не «выживать», а «жить».
Те люди, которые удалились от угрозы, у них тоже стало страха меньше.
А те, кто подчинился угрозе, у них остался этот страх. И этот страх начинает «стокгольмский синдром» - человек начинает агрессора «обелять» - он начинает учиться любить своего мучителя.
И это ПТСР есть с нами всегда, мы все родом из детства, мы все были в состоянии жертвы.
То есть, когда мы говорим о состоянии жертвы, мы говорим о наполненности страхом.
Что важно нам понять?
Как нам работать с этим, как нам уменьшать это?
Как, например, мой отчим, который портил мне жизнь в подростковом возрасте, - его нет, а я продолжаю с ним общаться и ему противостоять, и страдать от противостояния с ним тридцать лет назад.
Понимаете, когда в моей жизни его уже нет тридцать лет, а я продолжаю с ним жить в голове, - это и есть ПТСР, и к этому надо внимательно относиться.
***
Когда мы прореагировали на угрозу состоянием «ЗАМРИ», мы запретили себе сопротивляться. В такой момент человек ощущает потерю чувства собственного достоинства, то есть он себя предал.
Чтобы это понять, я вам разыграю это в образах. Это когда, например, шел парень со своей девушкой, и тут хулиганы на них напали. И парень бросает девушку и убегает.
Точно так же мы делаем с собой, когда не защищаем себя. То есть, когда хулиганы на меня нападают, я замираю и я не оказываю сопротивления. В этот момент я себя чувствую слабой, и чувствую, что предала себя и разрешила делать с собой то, что надо было хулиганам.
У человека, который не давал отпора, часто возникает отвращение к себе и человек не может себя такого принять. Он принимает себя как загрязненную воду, как сосуд, наполненный плохостью. Человек не может простить себе, что в такой момент он себя не защищал.
Когда оказывается агрессия и человек оказывает хоть малейшее сопротивление, он не соглашается, в такой момент он себя жертвой себя не ощущает.
Но если я, не сопротивляясь, разрешаю делать это сама, то мне придется жить в этом отвращении, постоянно воспринимать себя жертвой и обвинять этого врага.
То есть, допустим для примера, что когда я жила со своим отчимом, я конфликтовала с ним, я не соглашалась с ним. Мне прилетало, но я все равно боролась за себя. И в такой ситуации я не буду чувствовать ненависть к нему, потому что я за себя заступалась. Но если он подавлял меня, и я молча это сносила, то мне придется всю жизнь ненавидеть его, чтобы не понять, что я предала саму себя и я за себя не заступилась.
И люди, которые попали в ситуацию, где они не могли защитить… (такие ситуации бывают часто, и в этом нет никакой плохости: это страшно, иногда ты растерялся и так далее). И когда человек может принять себя слабого и принять то, что он тогда не мог ничего сделать, он не виноват, то в этот момент человек освобождается от прикованности к образу врага, которого он ненавидит.
То есть эта ненависть к врагу постоянно держит человека в состоянии выживания. Когда врага нет, а я продолжаю его ненавидеть и бороться с ним, то это говорит о том, что у меня ПТСР и я не могу себе простить какую-то слабость.
Такие люди постоянно живут в страдании, им надо постоянно обвинять врага.
То есть важно различать — это объективно существующий сейчас враг и это субъективно существующий враг.
И если я чувствую себя несчастной, кого-то ненавижу и паранойю, что кто-то хочет на меня напасть, то мне надо уже лечить свою паранойю.
***
Давайте теперь разберемся с состоянием «БЕГИ» (это когда я хочу оказаться подальше от угрозы).
Многие люди привыкли убегать от трудностей:
- попробовали чем-то заняться – не получилось – убежали,
- попробовали с кем-то общаться – не понравилось – убежали.
И человек так убегает и убегает. В убегании тоже нет никакой плохости. Но важно понять, когда вы убегаете, что есть то, от чего вы убегаете – т.е. чего вам внутри не хватает для того, чтобы справиться с этим (для того, чтобы дать отпор этому, или для того, чтобы понять это).
Ведь когда мы говорим про убегание, то иногда потом, через время, мы понимаем, что мы именно поэтому не могли вынести того человека - он чем-то напоминал нас.
И это убегание принуждает человека постоянно ткать ложь. Если в состоянии «замри» мы говорим о постоянно ненависти к врагу, которая помогает не ощутить себя виноватым (то есть из-за невозможности простить себя я начинаю обвинять кого-то), то в состоянии «беги» — это вечный путь лжи, объяснительных конструкций, стирании памяти. Потому что когда мы говорим об убегании, то мы говорим не только о физическом удалении – мы можем убежать внутри, диссоциироваться. Мы можем сделать вид, что этого не было, стереть себе память.
Тогда человек придумывает ту версию сюжета, которая ему больше подходит и помогает ему сохранить ему идеальный образ. И он начинает играть во «все прекрасно, все замечательно» - он не пытается разобраться, а убегает, например, в иллюзию.
И человек, который убегает в иллюзию, в прекрасный образ, ему тяжело жить потому что много стертых файлов – он не очень понимает, какой он. Он постоянно находится будто в состоянии наркотического опьянения.
***
Таким образом:
- в случае «замри» есть ненависть, чтобы не наброситься на себя.
- в случае «беги» есть стирание памяти, и у беглецов много обесценивания.
Видите, мы реагируем на страх разными способами. Но у каждого способа есть последствия. И когда мы в них застреваем, то мы попадаем в ПТСР.
***
Третий вариант реагирования на страх «БЕЙ» - и мы тут жаждем уничтожить источник, то есть дать отпор реальному врагу.
Повторюсь, что если враг нереальный (то есть «я знаю, что он ХОТЕЛ на меня напасть»), то надо лечить свою паранойю. Чтобы почувствовать разницу, сравните две ситуации:
- мой сосед напал на меня ружьем и сказал «отдай мне телевизор» (он реально нападает на меня и мой страх объективный),
- я думаю, что мой сосед мог бы прийти ко мне с ружьем и, наверное, украл бы мой телевизор (он реально это не сделал и мой страх субъективный).
Если мы вязнем в состоянии «бей», тут тоже есть свои последствия. Это режим несозидания – это режим вечного поиска врагов. И человек может озвереть, он становится психопатом, и он начинает придумывает угрозы и начинает воевать со всем миром.
И тогда важно понять: это кажущаяся угроза или она реально была.
Это как, например, нам человек говорит: «Ты как-то плохо выглядишь» и нам кажется, что он нападает на нас и нам надо его «бить».
И степень объективности фактов позволяет нам уменьшить состояние страха. То есть, когда мы начинаем:
- в первую очередь идентифицировать свой страх,
- во вторую очередь понимать, в какое из состояний мы сейчас провалились,
- в третью очередь понимать объективность нашего страха.
Например, когда в Киев попадали ракеты и были взрывы, было объективно реагировать на это как угрозу. Но если я нахожусь в Киеве, а ракеты не летят, и я испытываю тот же страх как в тот момент, когда ракеты летели, то мы уже говорим о ПТСР. Мы уже говорим, что с этим состоянием надо что-то делать. И когда мы попадаем в страх, то мы можем застрять в одной из этих трех реакций.
Повторюсь, что когда есть объективная угроза, то эти реакции будут рефлекторы, и ты с ними ничего не сделаешь. Но у каждой реакции, если в ней застрять, есть своя побочка, и о них я вам говорила.
То есть наше «бей, беги, замри» — это всегда состояние жертвы, рядом с которой есть угроза. Мы наполнены страхом, и пока страха не будет меньше, мы будем в режиме выживания, - мы созидать не можем, жить не можем, в нас нет человеческого – мы звери, которые убегают, бьют или замирают от этой угрозы.
Когда мы говорим о состоянии «замри, беги, бей», то мы говорим, что они часто присутствуют у нас. То есть удельный вес этих состояний у нас всегда есть. Но если он доминирующий, то вы не будете созидающим – вы будете, скорее, животным, чем человеком.
Поэтому:
- если вы «беглец» постоянный, то вы не сможете созидать,
- если вы «замиратель» профессиональный, вы не сможете созидать,
- если вы «боюн» вечный, то вы не сможете созидать,
Потому что все эти состояния обслуживают страх, и все эти состояния в режиме выживания.
Тема эта обширная, и подробнее обсудим ее на вебинаре 21 мая 2022.
***
ВОПРОС ДЛЯ САМОАНАЛИЗА: В процентах какая ваша типичная реакция? Когда вы реагируете на страх, какой удельный вес «замри, бей, беги»?
Желаю нам всем справиться с нашим ПТСР и начать опять жить и созидать.
ССЫЛКА НА ВИДЕО: https://www.youtube.com/watch?v=uJtkrSVe5Jg&t=93s
СВЯЗАННЫЙ ВЕБИНАР: "Выход из состояния "жертвы": https://olgademchuk.org/vyhod-iz-zhertvy
Школа психоаналитической практики "Сталкер"
https://olgademchuk.org/stalker-8
Автор лекции: Ольга Демчук
Конспект записан: Ірина Кузнецова