Простая фраза прошла сквозь меня, как гарпун, пробивший безмятежную гладь.
Я чувствую, как рябь переходит в подводное течение. Что-то большое разрывает толщу воды. Тёмная туша поднимается из глубины.
Слышу рык в груди — глубокий, первобытный. Необъятное раздвигает стенки, давит изнутри, пробиваясь сквозь рёбра, с каждым мгновением становясь всё мощнее.
Оно хочет вырваться, но я знаю, что будет, если позволить этому произойти.
Много раз присутствовав на этих сражениях, помню, как водоворот уносит всё на своём пути.
Хищник должен показать себя.
Захватив и указав место для того, кто передо мной. Для меня. Для самого себя.
Боль, которая его пробудила, стала неотъемлемой частью этого гнева.
Осталось лишь мгновение. Глубинное чудище, вышедшее из тьмы, чтобы явить себя.
Но оно ещё внутри.
Попытки сдержать, уговоры, обещания, что потом всё прояснится, потом, когда будет можно, я позволю ему проявиться.
Существо не верит.
Ему нужна сатисфакция.
За пробуждение — жертва.
Чем его накормить — решено.
Делалось это не раз.
Вгрызаясь в него с ненавистью.
Сквозь проходит боль. Уже неясно, чья.
Отдан кусок собственной плоти.
Оно гложет себя. Или меня.
Где заканчивается зверь и начинается я.
Оно изъедено ожиданием, его сущность — раны старых укусов.
Не шрамы, не следы битвы, а фантомные отметины тех свобод, которые были обещаны.
Оно насытилось. На этот раз.
Что останется в следующий?
Я чувствую, как рябь переходит в подводное течение. Что-то большое разрывает толщу воды. Тёмная туша поднимается из глубины.
Слышу рык в груди — глубокий, первобытный. Необъятное раздвигает стенки, давит изнутри, пробиваясь сквозь рёбра, с каждым мгновением становясь всё мощнее.
Оно хочет вырваться, но я знаю, что будет, если позволить этому произойти.
Много раз присутствовав на этих сражениях, помню, как водоворот уносит всё на своём пути.
Хищник должен показать себя.
Захватив и указав место для того, кто передо мной. Для меня. Для самого себя.
Боль, которая его пробудила, стала неотъемлемой частью этого гнева.
Осталось лишь мгновение. Глубинное чудище, вышедшее из тьмы, чтобы явить себя.
Но оно ещё внутри.
Попытки сдержать, уговоры, обещания, что потом всё прояснится, потом, когда будет можно, я позволю ему проявиться.
Существо не верит.
Ему нужна сатисфакция.
За пробуждение — жертва.
Чем его накормить — решено.
Делалось это не раз.
Вгрызаясь в него с ненавистью.
Сквозь проходит боль. Уже неясно, чья.
Отдан кусок собственной плоти.
Оно гложет себя. Или меня.
Где заканчивается зверь и начинается я.
Оно изъедено ожиданием, его сущность — раны старых укусов.
Не шрамы, не следы битвы, а фантомные отметины тех свобод, которые были обещаны.
Оно насытилось. На этот раз.
Что останется в следующий?