Темный концертный зал. Глубоко-серая сцена.
Магнетизм момента. Он проникает в ожидающие глаза зрителей через танец хаотичных пылинок. Они исполняют свои последние и смертельные па в свете больших, ликующих прожекторов перед тем, как удариться о поверхность. И исчезнуть в бесконечности величия лаковой поверхности фортепиано.
Тишина. Огромные лампы собрали звон всех самых маленьких лучиков, чтобы направить его на пианиста и окутать талант четким мерцанием.
Зал смолк в ожидании. В ожидании, когда сквозь пальцы исполнителя рванет наружу тонкими, огненными струйками музыка сердца и зазвучит отдельной жизнью.
Предвкушение…
«Трперррррррррр» - громко запрыгало по залу.
«О, Боже! Какой это негодник не смог сдержать свои… как же так подумать культурно об инциденте? О! Издал неприличный звук в таком достойном месте! Негодяй! Таких недоличностей нельзя допускать в приличные места» - оглушали мысли пышной дамы, одетой в вечернее платье с неприлично глубоким декольте.
«А чувак молодец! Или чувиха! Не стал сдерживать свои природные позывы. И тело будет чище. И голова яснее. Ну, молодец же! Надо бы и мне так попробовать» - с искренней завистью улыбнулся 32летний парень, пришедший в театр с мамой.
«Только бы никто не подумал, что это я. Только бы никто не подумал», - металась в мыслях мама. А вместе с ней и голова, которая, казалось, вот-вот открутится и её щеки больше не будет преследовать и атаковать румянец стыда.
«Интересно, вонь будет или нет?» - размышлял потеющий мужчина.
"Концерт уже начался? Интересненькая импровизация. Креативная! Наверное, сейчас так модно. И я в струе, раз понял происшедшее правильно!" - хвалил себя сутулый человек.
Пианист уверенно коснулся клавишей инструмента, разрезав громкое молчание. А вместе с ним и напряжение, внезапно созданное такой нелепой и такой жизненной ситуацией. Многоликие звуки разбрызгивались плотной пустотой, очищая и омывая головы слушателей, и создавая там долгожданную, исцеляющую от диких мыслей тишину…
P.S.: это был пианист.
Магнетизм момента. Он проникает в ожидающие глаза зрителей через танец хаотичных пылинок. Они исполняют свои последние и смертельные па в свете больших, ликующих прожекторов перед тем, как удариться о поверхность. И исчезнуть в бесконечности величия лаковой поверхности фортепиано.
Тишина. Огромные лампы собрали звон всех самых маленьких лучиков, чтобы направить его на пианиста и окутать талант четким мерцанием.
Зал смолк в ожидании. В ожидании, когда сквозь пальцы исполнителя рванет наружу тонкими, огненными струйками музыка сердца и зазвучит отдельной жизнью.
Предвкушение…
«Трперррррррррр» - громко запрыгало по залу.
«О, Боже! Какой это негодник не смог сдержать свои… как же так подумать культурно об инциденте? О! Издал неприличный звук в таком достойном месте! Негодяй! Таких недоличностей нельзя допускать в приличные места» - оглушали мысли пышной дамы, одетой в вечернее платье с неприлично глубоким декольте.
«А чувак молодец! Или чувиха! Не стал сдерживать свои природные позывы. И тело будет чище. И голова яснее. Ну, молодец же! Надо бы и мне так попробовать» - с искренней завистью улыбнулся 32летний парень, пришедший в театр с мамой.
«Только бы никто не подумал, что это я. Только бы никто не подумал», - металась в мыслях мама. А вместе с ней и голова, которая, казалось, вот-вот открутится и её щеки больше не будет преследовать и атаковать румянец стыда.
«Интересно, вонь будет или нет?» - размышлял потеющий мужчина.
"Концерт уже начался? Интересненькая импровизация. Креативная! Наверное, сейчас так модно. И я в струе, раз понял происшедшее правильно!" - хвалил себя сутулый человек.
Пианист уверенно коснулся клавишей инструмента, разрезав громкое молчание. А вместе с ним и напряжение, внезапно созданное такой нелепой и такой жизненной ситуацией. Многоликие звуки разбрызгивались плотной пустотой, очищая и омывая головы слушателей, и создавая там долгожданную, исцеляющую от диких мыслей тишину…
P.S.: это был пианист.