Обычный летний день. Впрочем, за 11 лет работы в этой компании, время года было заметно только по смене декораций за окном офиса, в который обычно приходили вовремя, а уходили всегда слишком поздно. В офисе как всегда слишком много дел и слишком мало времени: привычное напряжение и ощущение, что уже сильно опоздала со всеми сроками по всем проектам. Постоянный адреналин и кортизол, много суеты, кофе и телефонных звонков.
И вот звонок: умер близкий родственник. И все вдруг замерло. Все, что было таким важным, больше не имело значения. К дому уже стягивались все родные, близкие, знакомые и не очень.
Огромная, необъятная, неподъемная, пугающая боль разверзлась в пространстве, но принадлежала только мне. И каждый новый обнимающий как-будто разделял ее со мной, делая эту ношу немного легче.
Происходили нужные слова и действия, ритуальные взаимодействия с собравшимися. Но внутри висела тишина. Шок. Слишком нелепо. Так не должно было быть!
И вот прощальный ужин. Длинный стол, тарелки в два ряда, сидящие на скамьях люди, звенящая тишина и в ней молитва священника... и неожиданное небывалое переживание чистоты и святости, важности и тонкости происходящего... душа ушедшего поднималась в легкий светящийся белый свет…
И вот звонок: умер близкий родственник. И все вдруг замерло. Все, что было таким важным, больше не имело значения. К дому уже стягивались все родные, близкие, знакомые и не очень.
Огромная, необъятная, неподъемная, пугающая боль разверзлась в пространстве, но принадлежала только мне. И каждый новый обнимающий как-будто разделял ее со мной, делая эту ношу немного легче.
Происходили нужные слова и действия, ритуальные взаимодействия с собравшимися. Но внутри висела тишина. Шок. Слишком нелепо. Так не должно было быть!
И вот прощальный ужин. Длинный стол, тарелки в два ряда, сидящие на скамьях люди, звенящая тишина и в ней молитва священника... и неожиданное небывалое переживание чистоты и святости, важности и тонкости происходящего... душа ушедшего поднималась в легкий светящийся белый свет…