Есть такая категория людей, которые стремятся соответствовать идеальным стандартам. Самое главное для них, чтобы были те, кто соглашается с ними, те, кто говорит об их высоких моральных или профессиональных качествах, на крайняк подойдет восхищение их поступками или внешностью. Не важно чем, только бы были те, перед которыми можно демонстрировать свою "хорошесть", кто подтвердит их правильность.
Эти люди сидят на игле чужого одобрения. Критика или несогласие с их мнением, это боль и отвержение. И невдомек этим прекрасным людям, что мнение и жизненная позиция других людей может быть иной и это вовсе не означает, что кто-то плохой или хороший, правильный или неправильный.
Они ходят по тонкому лезвию, контролируя каждый шаг и мониторят окружающих, проводя постоянное тестирование: "Так я прав, я хороший? Вы меня принимаете?".
Они врут себе, что их интересует адекватное мнение о них, их интересует только за них человек, или за немцев. И за это принятие они готовы прогнуться и подстроиться. И если вы не готовы рафинировать свои слова, лучше сразу заткнутся. Потому что человек, который только что был прогнут под вас, может резко вас возненавидеть. О них нельзя даже думать плохо. Это для них смертельно. Отверждение для них, это аннигиляция и страх смерти и они будут драться с яростью ребенка за свою "правоту". Правота эта странная. Ихняя, а не евоная. Они, именно они, а не кто-то другой знает, как надо жить, думать, чувствовать. Это правота в последней инстанции.
Их умозаключения пугают своей аллогичностью и фанатичностью. Они как хрустальные замки, как пирамидка из кривых кубиков, которая держится на сопельках. Они защищают их самоотверженно, потому что сомнение откроет про них страшную тайну, которую нельзя знать даже им. Они бегут от нее сами и не пускают никого туда.
Это знание о их ничтожности, о их несостоятельности, о их низначительности, о их никчемности. И не важно, что у этих людей масса достоинств и талантов, они воспринимают себя иначе.
"Я великий и всезнающий как жить", может превратиться в никому не нужного брошенного ребенка, до которого никому нет дела.
Величие свое ребенок и построил из кубиков и сопелек, чтобы как то сохранить себя в обществе "прекрасных" родителей, которые любили его, за то, что он "хороший", такой, какой им надобен и удобен. Ведь всамоделешний ребеночек не нужен был, потому что дырки своей психики родителям было надо чем то затыкать, вот они и организовали себя функциональную заплатку-диточку для этих целей.
Герой или героиня нашего рассказа все эти правила игры усволил (а). И как давай нести в мир свою хорошесть, ведь родителям так нравилось, значит (почему-то, думает он (а)) и другим подойдет.
Я твоя функция, а ты моя функция. Поиграем.
Тока люди что-то разбегаются в основном. Не хотят играть по таким простым и жестко-прекрасным правилам. Они хотят живыми быть, а их как кукл расставляют по назначенным местам и говорят что делать. И главное, им запрещено сомневаться в главности этого героя, в том, что он лучше знает, как все должно быть. Ведь он так для родителей делал и сейчас партнер должен подчиниться, как он раньше. Будучи сам куклой, он как кукол воспринимает других. Идеальные люди в идеальном пластмасовом мире.
Как по другому строить отношения, они не знают.
Мы можем назвать их нарциссами, но в этой статье скорее описан нарциссический аспект личности. В живом человеке это все сложнее и усугубляется мазохизмом для прогибания, депрессией от отверждения и паранойей для контроля окружающих.
Все это исправить можно лишь осознав и приняв свое несовершенство, а не пытаясь заталкивать реальность в свою расписную коробочку с правилами. Но это страшно, людям кажется, по другому жить нельзя, они себе кажутся голыми и уязвимыми, никому не нужными, становясь такими, какие они есть.